Бертрамка
Прелестная вилла с садом и ее территория с интересными моцартовскими экспонатами образует образ пребывания Моцарта в городе, для которого была написана одна из известнейших опер композитора «Дон Жуан» и где она впервые прозвучала. Сюда приезжали Петр Ильич Чайковский, Антонин Дворжак, Леош Яначек, Александр Глазунов, Ванда Ландовска и много других выдающихся композиторов, исполнителей, писателей, художников. Бертрамка, как и другие пражские дома, рассказывает о людях, поделившихся с ней своими судьбами, обаянием. Хотя сегодня ее обступают дома разросшейся Праги, вилла сохранила лирическое и немного задумчивое очарование времени, когда на холмистой окраине Праги бывал Моцарт. Богатые жители Праги любили селиться за пределами городских стен, чтобы посвятить себя сельскому хозяйству и насладиться деревенским покоем. В конце 17 века построил здесь виллу и богатый малостранский пивовар Ян Франтишек Пимскорн. Таких поместий, утопающих в зелени деревьев и виноградников, тут было много, сады подступали к императорской дороге, окаймленной тополями и ведущей на Збраслав. С императорской дороги ранним утром карета Пимскорна поворачивала на тихую дорогу «К Коширам» и останавливалась под «Черным» холмом, на котором располагалась прекрасная усадьба с обширным садом и виноградником, предоставлявшая все, что душе угодно, и желанный покой.
Свое название вилла получила позже, в 1743 году, когда ее купил господин Франтишек Бертрам из Бертрама. Через двадцать лет виллу унаследовал граф Франтишек Леопольд Буквой. Потом сменилось еще несколько владельцев, использующих ее в качестве живописной летней резиденции. В 1784 году Бертрамку купила Йозефина Душек, дочь аптекаря Гампахера из дома «У белого единорога» на Староместкой площади. Когда В.А.Моцарт в 1787 году был в Праге второй раз (первый раз он был в январе того же года), то после короткого пребывания в доме «У трех золотых львов» на Угольном рынке переехал в загородную усадьбу Душеков за Смиховом. Тихое осеннее время позволяло в покое красивой природы закончить работу над оперой «Дон Жуан». Эту оперу Моцарт обещал Паскуалю Бондини, директору Ностицского театра. Ведь на подмостках этого театра отмечала свой триумф «Свадьба Фигаро», а Прага была очарована Моцартом.
Бертрамка осенью давала все, что человек мог пожелать: не только цветы, фрукты, овощи, но и с соседней Пеллетовской усадьбы молоко и домашнюю птицу. На Бертрамке варили превосходные кофе и пунш - две необходимые составляющие для творчества Моцарта. На Бертрамку Моцарт был приглашен хозяевами виллы пианистом и композитором Франтишеком Ксавером Душеком, немного разочарованным шестидесятником, и его очаровательной, почти на четверть столетия младше, женой и ученицей Йозефиной. Певицу Йозефину Душек пражане называли прекрасной Атлантидой, вероятно по образу одной из героинь «Метаморфоз» Овидия, превратившейся в львицу. В этой молодой женщине с богатым сопрано и ослепительной внешностью и правда было что-то от львицы. Она ловко выпрыгнула из кареты и позвала своим очаровательным мелодичным голосом: «Мы уже приехали, Вольф!». 
С Моцартом она познакомилась во время посещения Зальцбурга, где ее дед по материнской линии Иоганн Вайзер был бургомистром. Моцарту она была почти ровесницей – он был младше ее всего на два года. Вероятно, он был очарован ею и как артисткой, и как женщиной. Душек же хотел верить в их дружбу только на почве музыки. В Праге говорили, что он носит свои рога с большим достоинством. В этот раз он встретил гениального гостя с открытыми объятиями и приветливым движением руки пригласил гостя пройти на виллу, с того момента навсегда связанную с личностью и творчеством Моцарта.Как изменилась милая Бертрамка, сколько нового в ней появилось! Семья первого биографа композитора Ф.Кс. Немечека сохранила пучок из 13 волос, говорят, что Моцарта, и 13 вовсе не несчастливое число! В витрине лежит бонбоньерка госпожи Йозефины с ее театральным биноклем. Так и хочется приложить его к глазам и увидеть сцену, на которую смотрела госпожа Йозефина в Ностицевом театре в ту пятницу, 19 января 1787 года, когда впервые прозвучала новая симфония D dur Моцарта, названная Пражской. Тогда кто-то из публики, говорят, что это был 17-летний медик Ян Теобальд Гельд, воскликнул: «Что-нибудь из Фигаро!», и Моцарт импровизировал на тему арии “No piu andrai!”. При каждом моем посещении старая усадьба на Смихове рассказывала мне какую-нибудь из многочисленных моцартиан, связанных с этим местом. Эта старая вилла напоминала мне, что симфония D dur была написана в Вене в предыдущем году, стала очень популярна в Праге, была названа Prager Simfonie и сохранила свое название и после смерти композитора.
Предание рассказывает, что это был не юноша, а старик, старомодно одетый и причесанный, отчего его называли Цопанеком (Косичкой). Все это лишь воспоминания режиссера временного театра Эдмунда Хвалковского, которые мне, много позже, рассказала его правнучка, которая сохранила и портрет музыканта. Но арфист, говорит, был стар, как и Моцарт, раньше был учителем откуда-то из Збраслава, его приглашали в светское общество – и чтобы он не знал ноты? Например, существовала якобы легенда о том, что в одном из пражских трактиров Моцарт напел местному уличному арфисту тему грустного «Анданте». Но авторам фильма «Прощай, Моцарт» удалось найти ноты этого «Анданте», фрагмент из которого прозвучал в фильме. Так что это уже не легенда, а исторический факт. А если у сценариста или режиссера появлялось хоть малейшее сомнение в том или ином факте, - они искали доказательства его правдивости. Еще рассказывают об одной импровизации Моцарта, исполненной на органе в Страгове во время посещения с госпожой Йозефиной известного Страговского хора. Его импровизации, начинающиеся секвенциями трелей, пытался записать премонстрат с музыкальным образованием Норберт Леман. Вряд ли удалось больному человеку, которого новость о приезде Моцарта вытащила из постели, точно записать все, что слышал, в форме законченного музыкального произведения. Может быть, это и возможно, но импровизация останется импровизацией, и их, преисполненных музыкой, композитор за свою жизнь исполнил много, и не только в Праге. Больше всего меня интересовало то, что имело отношение к вилле на Смихове, а именно к рождению оперы «Дон Жуан» и ее увертюры. Действительно ли Моцарт написал известную увертюру в ночь перед премьерой? Говорят, что те долгие ночи с композитором проводили кроме госпожи Йозефины его друзья – Душек и исполнитель главной роли Луиджи Баси. Моцарт им тогда признался, что у него три варианта увертюры: Es dur, C moll и D moll. Якобы ему посоветовали третью. А ту он написал за бокалом пунша и закончил в 7 часов утра, но с 27 на 28 октября, следовательно, перед днем генеральной репетиции, а не как долго считали, что перед премьерой. Холодным октябрьским утром слуги из театра пришли за нотами, которые до вечера копировали переписчики.
Про репетиции «Дон Жуана» рассказывают следующие анекдоты: одна певица никак не могла вскрикнуть достаточно естественно и сильно. После многих тщетных повторений Моцарт пошел на сцену, подкрался к ней сзади, неожиданно и довольно грубо схватил ее за руку — она вскрикнула, как нельзя лучше. «Вот так хорошо,- засмеялся Моцарт,- вот так и надо кричать». У одного трубача тоже никак не выходило одно трудное место, и Моцарт направился к нему, чтобы объяснить, как этот пассаж должен звучать. Трубач обиделся: «Того, что вы хотите, нельзя сделать, и не вам меня учить играть на трубе». «Боже меня избави от этого,- воскликнул Моцарт,- дайте мне ноты, я их исправлю». И он изменил это трудное место. О том, как он написал увертюру накануне представления, уже сказано: увертюру исполнили с листа, и «хотя много нот попадало под пюпитры», по выражению самого Моцарта, но вся опера прошла с блестящим успехом. Старая добрая Бертрамка была родиной и нескольких легенд. По одной из них композитор обещал хозяйке дома написать для нее концертную арию, но она должна была ее спеть prima vista - с листа. Моцарт свое обещание выполнил, и госпоже Жозефине удалось выполнить условия Моцарта. Так вскоре после премьеры Дон Жуана появилась для Йозефины Душек ария Resta o cara - Останься, дорогая - с речитативом, по начальным словам которого произведение получило название. 'Bella mia fiamma, addio' ('Прощай, мой прекрасный огонек)
Легендой являются и обстоятельства, которые Альфред Майснер в своем Roccocobilder связывает с появлением увертюры. Согласно Майснеру, именно госпожа Жозефина настояла на том, чтобы композитор закончил увертюру: она его закрыла в садовом павильоне с условием освобождения лишь после готовности произведения. Чтобы он ни в чем не нуждался, друзья с помощью трости подавали ему все, что требовалось для успешной работы: еду, напитки и даже ночную вазу. Среди друзей Майснер поместил библиотекаря Вальдштейна Джованни Казанову, об известном побеге которого из тюрьмы «Свинцовые Крыши» в Венеции годом позже вышла книга. Согласно легенде Майснера, известный ловелас уже через минуту вернулся с ключом от садового павильона и освободил композитора. Но вольное повествование Майснера вряд ли соответствует действительности.
Историки музыки, эти разрушители романтичных легенд, уточнили по метеорологическим записям обсерватории Клементинума, что октябрь 1787 года был очень холодным, и теплолюбивый Моцарт не согласился бы на условия, пусть даже очень красивой, Йозефины. А Казанова, пожилой господин, которого мучила подагра, вряд ли мог отправиться на далекую Бертрамку. По случаю коронации Леопольда II чешским королем 6-ого сентября 1791 г. чешские дворяне заказали у Моцарта новую оперу. В конце августа Моцарт приехал в Прагу дирижировать исполнением своей новой оперы «La Clemenza di Tito» («Милосердие Тита»). Программа торжеств была длинной, иногда скучной, оперу исполняли уже в конце празднования. Дворяне утомились, принцесса Мария-Луиза, привыкшая к легким итальянским операм, открыто зевала. На премьере в день коронации опера публике не понравилась. До наших дней от оперы сохранилась только увертюра. Моцарт, привыкший к успеху в Праге, был огорчен и разочарован. Его последним пражским произведением была басовая ария «Оставляю тебя дорогая, с Богом». Она была посвящена Луиджи Басси - первому Дону Жуану. Вскоре, переутомленный (изнуренный) он уехал домой, где вскоре умер. Он скончался в час ночи 5-го декабря 1791 года. Его тело выставили в рабочем кабинете, и на другой день толпы народа приходили поклониться праху великого музыканта. После смерти его вдова осталась без всяких средств к существованию с двумя малолетними сыновьями. Хлопоты о похоронах взял на себя Друг Моцарта Ван-Свитен, но странно, что ни ему, ни кому из друзей Моцарта не пришла мысль взять на себя расходы по похоронам и обставить их прилично; теперь же, при скудных средствах Констанции, похороны были назначены самые бедные. За недостатком средств не могли купить отдельного места для могилы, и Моцарта похоронили в общей могиле. Прага стала единственным городом, который достойно попрощался с великим композитором после его смерти. Полчаса звонили по Моцарту пражские колокола. В соборе св.Николая отслужили заупокойную мессу, на которую пришли четыре тысячи пражан. 12 студентов в почетном карауле со свечами стояли у символического катафалка. Партию сопрано в «Реквиеме» Антонио Росетти пела Йозефина Душек, а всего в исполнении «Реквиема» было задействовано 120 певцов и оркестровых музыкантов. И на сегодняшний день это внушительная цифра. А в то время в Праге проживало примерно 60 тысяч человек, в Вене - 120 тысяч. О Моцарте в Праге вспоминали очень долго. И когда через некоторое время собирался приехать в Прагу Карл Вебер, его предупредили, что пражане не знают никакую иную музыку, кроме Моцарта. По материалам Jan Wenig |
| гл.страница | легенды | мистика | старая Прага | дома, улицы | выставки | контакты |
|---|
