Ров между Старым и Новым Местом пражским в 1617 году
Удивительно выглядел триста лет назад [со времени написания статьи] пражский ров с канавой, который сегодня - самая шумная парадная улица, место гуляний, на котором собирается истинное и фальшивое великолепие, настоящая и деланная красота, где под вечерними фонарями бурлит столичная жизнь. В 1617 году здесь, где мы ходим и ездят автомобили, был ров. На новоместской стороне за рвом была более широкая дорожка, чем на староместской стороне, но все было некрасиво и непригоже. На неприглядном пространстве тут и там стояли новоместские домики, иногда и в ряд.
На всей линии от Влтавы до Влтавы, от Национального театра (Narodni divadlo) до моста Элишки, дугой проходили канава и ров, окаймленный кучами и бревнами, местами заросшие травой, местами покрытые грязью. С этой новоместской «улицы» тут и там были перекинуты мостики к Старому Месту. Иногда вместо мостика через ров было положено широкое бревно, иногда обветшавший мостик с перилами на одной стороне, на общественных переходах ров был полностью засыпан, так что улица, ныне одна из красивейших, в давние времена была в Праге худшей деревенской. В 1617 году опять сильно поругались жители Старого Места со своими соседями - жителями Нового Места. Ссорились из-за земли, из-за границы, разделявшей два враждующих города. Кроме того, Новоместские пересекали какие-то перегородки за Горскими воротами, принадлежащими Старому Месту, что Староместские считали бесчинством, и их городской писарь уже собирался писать жалобу в земский суд. Но боевые петухи помирились и без суда. В пятницу, в день св. Флориана, в мае месяце вышеуказанного года, пан бургграф Адам Штернберк с несколькими чиновниками, среди которых были известные паны Славата и Мартинец пришел к переправе (около нынешнего Национального театра), где был почтительно встречен посланцами Старого Места и врагами Нового Места. Посмотрим на эти переговоры глазами староместского примаса Яна Кирхмайера, писаря ратуши Флориана Сланского и еще двух членов местного самоуправления - Петрачека из Вокоунштейна и Целестина из Фрейфельда. Представителями Новоместских были примас Иржи Цигл из Хоцемис, магистр Валентин Кохан из Праховы. «Исход» и осмотр начался у Писанной (разрисованной) купальни при известковом заводе. Мы, любознательные потомки, осмотрим тогдашний пражский ров вместе со славной комиссией, проходя с ней шаг за шагом. Пока паны приветствуют друг друга у известкового завода, осмотримся и мы, увидев кучи и известковый завод (на месте нынешнего Национального театра до полицейского управления). Боже праведный, как ужасна тогда была набережная! Сплошной мусор. Сообщение мельников с 1623 года, хранящееся в архиве, гласило, что грязь от селитровых заводов вредит мельницам и водонапорным башням, меняет профиль дна, и просили прекратить вываливать на берег мусор.
У известкового завода было живо, здесь стояли, приезжали и уезжали повозки с камнем, известью, кирпичами. Ежедневно считали, сколько какой формы: для желобов, для мощения улиц, для подвалов, для стен, L-образных и др. Здесь было большое движение повозок. У воды «плавили известковый камень, землю и песок». Здесь же тщательно пересчитывалась общественная посуда. Если какой-то неряшливый плавильщик утрачивал посуду, то заменял ее своей. Плавильщики, работавшие с землей, получали общественные инструменты: тачки, лопаты совковые и штыковые и др. На известковом заводе работали каменщики, плотники, рабочие, обжигающие известь, кирпичники и разная челядь обоих полов, и все работали за одинаковые деньги, кроме самых искусных, которым платили больше. Быстро осмотревшись, напрасно пытаясь найти остров Жофин, которого еще не было, пойдем с панами вдоль рва и канавы и послушаем, о чем идет спор. Дождевая канава проходила до Влтавы над купальней, с одной стороны мимо известкового завода, и с другой стороны мимо дома некогда благородного рыцаря Индржиха из Писнице, наверх, напротив дома пана Зигле (Zygle) на угол Широкой улицы, издавна называемый «У Стрнадов» (U Strnadu). Страместские просили оставить, потому что это принадлежит им. Против этого Новоместские утверждали, что города разделяет ров, а не канава, и что они сами делали каменные мостики через эту канаву. Известковый завод и купальня управляются их книгами. Паны из комиссии, заметив очевидную вещь, после некоторого совещания решили, что тот сток и далее будет границей между городами. Оба города должны его покрыть плиткой и дважды в год чистить, при этом не сбрасывать свой мусор на чужую сторону, а чтобы было убрано. Известковый завод приписали Староместским, Купальню Писанную (разрисованную) оставили Новоместским. Приняв это решение, паны из комиссии шли по канаве дальше. Проходя с ними, видим на староместской стороне городскую стену, местами ветхую. Из нее выступает костел св. Штепана в стене (около нынешнего полицейского управления). Около костела есть городские ворота, а в них видим цепь на скобах и колесе. Таких мест, где в Старом Месте для закрытия улиц использовали ворота, поднимавшиеся на цепи, скобах и колесе, в 1594 году паны насчитали 74. Это приспособление городской и правительственной безопасности очень ненадежно - кое-где паны видели только скобы, цепей не было, местами от цепи было только несколько звеньев, местами столб был плохой. Эти разрушения, вероятно, остались с гуситских времен. На самых важных местах цепи обновляли. В 1594 году писали, что у св. Штепана в стене в воротах есть цепь с хорошими скобами. Также и в Здеразских воротах, которые были около св. Мартина, а также и на Мустеке. В староместкую стену был вставлен аж до мостика только дом Адама Скалы у св. Мартина и Платиз. По новоместской стороне от улицы Спаленой был ряд домов на обе стороны. Перед домами ко рву улица склонялась некрасивая, которая недалеко от мостика и Конского рынка расширялась в загон. Об этом месте комиссия 1617 года приняла решение: перед домом пана Еустаха Бетенгла из Найенперка около моста на том загоне, который расположен перед небольшими домиками и тянется до главной канавы напротив дома Стмадовского, очень много грязи. Оба города на совместные расходы эту улицу должны вымостить, чтобы она была королевской. Для людей обоих городов она будет ничья, только королевская. Здесь у «королевской» дороги и мощеного загона был виден высокий храм Девы Марии Снежной, который весь 16 век простоял в руинах, без крыши и в конце еще пострадал от грабежа солдат во время немецкого нашествия. Спустя 6 лет, в 1617 году, на костеле еще оставались незажившие раны.
Напротив мостика вдаль и ширину располагался Конский рынок (Вацлавская площадь), заканчивавшийся наверху калиткой, башнями и башенками. В тот год еще не был полностью мощеный, как и везде, здесь было много ям и луж. Ведь его мощение выполнили только в конце прошлого века (18 века), при этом допустили вопиющее безобразие - использовали надгробные плиты покойников профессоров чешского университета, которые взяли из часовни Тела Господня (kaple Boziho tela), разрушенной в 1791 году. Внизу на Конском рынке видим будки, магазинчики, выше - фонтан и на самом высоком месте - эшафот, на котором через 4 года после нашего обхода была насажена голова Фрувейна, одного из белогорских мужей.
Здесь у Конского рынка комиссия 1617 года остановилась. За шляпными магазинами напротив дома «U Kamarytu» Новоместские жалобно доложили, что они хотели для удобства обоих городов за шляпными магазинами недалеко от мостика построить фонтан, но Староместские не дали, сказав, что сделали для себя фонтан на другой стороне, на своей. На это паны из комиссии ничего не ответили. Что они могли сказать? Оба города в то время страдали от воды. Паны шли дальше. От Мостика к Пороховой башне снова обветшавшая стена, в которой прорублена калитка в районе нынешней Гавиржской улицы. Перед ней ров, здесь и там засоренный мусором, а вдоль него канава, тоже полная разных предметов, только не чистой воды. Мусора там было столько, что иногда его кучи поднимались над уровнем канавы. Ров и канаву сужали наперекор друг другу оба соседних города, укладывая на засыпанные места кучи дров и длинные бревна, на которых проказничала пражская молодежь и бездельничали пражские бродяги. Особенно оживленно было у дома čp 583 «У Черной розы» (U Cerne ruze), где в то время был общественный склад соли. Оттуда до кузни (теперь пивная «У Синей звезды» U Modre hvezdy) стояли маленькие домики с садами. Напротив Пороховых ворот был новый монашеский орден ирландских Гибернов. На этом пространстве канава поворачивала вместе со рвом, направляясь вниз к Влтаве вдоль прекрасных новых ворот Рейсека и королевского двора, мимо калитки св. Бенедикта.
На этой территории между бревнами и мусором в то время тренировались стрельцы из арбалета. Все эти места от Мостика до нынешних купален Элишкиных были очень неутешительны. Грязи было много, на очистку от нее паны из комиссии дали срок полгода. Представляем себе бывшее состояние пражских рвов в 1617 году не иначе, как сказал Коменский о каком-то городе, что все было полно ям, долин, оврагов, камней бревен, а на переходы никто ничего не отложил, ничего не устроил, никто ничего не обходил, иногда падали. Знаем, что Староместские и Новоместские спорили и были наказаны теми нечистотами, которые сбрасывали на стороны друг другу, что запретил еще Карл IV под угрозой штрафа. То взаимное сбрасывание мусора в ров не прекратилось, пока оба города не объединились, и ров был полностью засыпан. Zikmund Winter |
| гл.страница | легенды | мистика | старая Прага | дома, улицы | выставки | контакты |
|---|
