Раввин Лёв и роза
|
Высокий раввин Лёв жил много лет, много познал, много из своих знаний и открытий передал своим ученикам и запечатлел в книгах. Но и по следам мудрого раввина кралась смерть, ожидая своего часа. Годы шли, и казалось, что она не может настичь раввина. 
Однако смерть не ведала отдыха. Славный город Прагу посетил мор, улицы изменились до неузнаваемости. Страх перед заразой загонял людей в дома или вел их в трактиры где они искали забвения в неумеренном питье и безумных танцах. От мора не было спасенья. Умирали те, кто заперся в своих домах и дрожал от страха, умирали и те, кто проводил время в дружеских попойках и кружился в танцах. Умирали старые и молодые, а пуще всего свирепствовал мор в еврейском городе. Кладбищенские ворота были распахнуты днем и ночью.Горе, вызванное всеобщим бедствием, не давало высокому раввину покоя. По ночам он выходил из дому, блуждал по улочкам еврейского города, где свет в окнах метил жилища умирающих. Встречал на пути носилки погребальных служителей, возвращавшихся с кладбища за новым грузом; слышал плач вдов и причитания родителей. Ни двери, ни стены не могли приглушить несущиеся отовсюду сетования. Крылья неумолимого ангела смерти распростерлись над городом. Однажды во время своих ночных странствий раввин дошел до кладбища, где и в эту пору не было покоя. При свете факелов рылись новые могилы. Высокий раввин заметил озаренную скорбным светом фигуру, которая стояла в воротах кладбища, от головы до пят закутанная в плащ. Он немного отступил, чтобы рассмотреть, кто стоит в кладбищенских воротах. И в полумраке распознал лихорадочно сверкающие из темных провалов глаза и исхудалое лицо - кожа да кости. Он смотрел в глаза смерти. Смерть стояла в воротах, держа костлявыми пальцами лист бумаги. На нем были начертаны имена тех, кто завтра должен покинуть свои семьи, чтобы никогда к ним не возвращаться. Раввин вырвал список из рук смерти, смял и спрятал под плащом. Смерть взвыла, как тоскливый осенний ветер в трубе, и сказала: - Можешь думать, что ты выиграл, но я тебя не забуду. Высокий раввин Лёв ушел домой и прочел имена тех, кому предстояло умереть. Их было немало, грядущий день должен был стать днем великой скорби. Среди написанных имен он прочел и свое. Кончив чтение, раввин задумчиво протянул руку с листком к огню свечи. Список сгорел. Пепел раввин растер в ладонях. В ту ночь мор прекратился, повальная гибель отступила от города. Все облегченно вздохнули, жизнь возвращалась на старые колеи. Раввин Лёв знал, что Смерть не простит его поступка. Еще осмотрительнее он стал следить за каждым своим шагом. Смерть принимала разные подобия, расставляла перед ученым раввином ловушки и подкарауливала его в самых неожиданных местах. Но раввин Лёв узнавал ее издалека и ускользал от нее, вовремя избрав другую дорогу. Шли годы, раввин все еще одерживал верх над смертью. Хотя он бежал от славы и почестей, и слава, и почести еще при жизни настигли его. На день его рождения сходились родные, друзья и ученики, и было их великое множество. Раввин сидел в их окружении и наслаждался покоем и миром, которые приносит людям преклонный возраст. Однажды он снова сидел так с милыми его сердцу людьми, принимая поздравления гостей. Ему уже исполнилось девяносто семь лет, его волосы и усы стали белыми, как снег в середине зимы, но глаза все еще были полны ласкового осеннего солнца. Тут подошла к старому раввину его младшая внучка и подала ему свежую розу. Раввин Лёв взял розу и долго ее нюхал. Он нюхал розу, а голова его тем временем опускалась все ниже, пока подбородок не коснулся груди. Он вздохнул. Роза выскользнула из его руки. В цветке скрывалась Смерть, с ароматом розы прокравшаяся к его сердцу. Так хитростью она победила Иегуду, сына Бецалела, прозванного высоким раввином Левом. Раввин Лёв ушел из мира живых, и его дом с гроздью винограда и львом, вытесанными в камне над входом осиротел. Теперь его ожидало иное обиталище. Его надгробье на старом еврейском кладбище напоминает маленький дом с фронтоном и крышей. Здесь почиет раввин Лёв со своей верной супругой Перлой. Порой проскользнет в щель надгробья записка с просьбой или пожеланием какого-нибудь посетителя. Даже дом последнего раввинова сна посещает чья-нибудь тоска или печаль, взывая к его милосердию, как в пору, когда он жил. Так это остается и поныне. Эдуард Петишка «Голем» Перевод с чешского В. Каменской и О. Малевича |
| гл.страница | легенды | мистика | старая Прага | дома, улицы | выставки | контакты |
|---|
